Когда «рынок» начинает жаловаться

Российская газета
25.01.2011
Стресс-код
Елена Кукол
Андрей Клепач: Наша экономика устоит даже при цене нефти в 50 долларов
Может ли государство притормозить рост цен на продукты? Когда подешевеют банковские кредиты? И что будет с экономикой, если цены на нефть вновь упадут? На эти и другие вопросы на «Деловом завтраке» в «Российской газете» ответил заместитель министра экономического развития Андрей Клепач.
Российская газета
Андрей Николаевич, в прошлом году инфляция превысила ваши прогнозы. Что будет с ценами дальше?
Андрей Клепач
Инфляция, действительно, оказалась выше ожидаемой — 8,8 процента. Но тем не менее ниже прогнозов экспертов, предсказывавших ее рост выше 9 процентов. То есть, по сути дела, инфляция все-таки не превысила показатель 2009 года.
Основные причины известны — рост цен на продовольствие. И они пока продолжают расти. В этой группе — сахар, картофель, овощи, крупы. И это комплексная проблема, которая связана как с ростом мировых цен, так и с засухой и летними лесными пожарами в нашей стране. Судите сами: урожай гречки, например, оказался ниже почти на 40 процентов, картофеля — на треть. Компенсировать такой провал достаточно сложно, нехватку этих продуктов импортом не закроешь. Сказывается и недостаточная логистика — картофель, овощи в основном выращивают в личных подсобных хозяйствах, серьезных рыночных производителей очень мало.
Есть риск, что инфляция в этом году будет выше оценок и выйти за 7-8 процентов. Наиболее сложной будет весна, а потом цены могут прекратить рост или даже снизиться. Но лишь после нового урожая.
Хотя, надо признать, большинство ожиданий все-таки строится на продолжении роста мировых цен. Мы учитывали это в своем базовом прогнозе на этот год. Но все зависит от того, каким именно будет рост цен, скажем, на зерно и на сахар. Если он окажется значительным, это может ухудшить ситуацию для нашей страны. Потому что даже введение эмбарго на экспорт зерна не разорвало связь между внутренними и мировыми ценами на него. Производители все равно ориентируются на ситуацию внешнего рынка — и продавать зерно дешевле, чем там, не хотят.
Гречка с секретом
РГ
А что же государство? Неужели оно не может как-то притормозить рост цен?
Клепач
Есть комплекс мер, которые направлены на стабилизацию ситуации. Частично они уже действуют, частично — готовятся. Так, эмбарго на экспорт зерна создало ресурсы для наполнения внутреннего рынка. Правда, во многих регионах хозяйства еще придерживают зерно и не спешат его продавать. Были введены и беспрецедентные льготы при перевозках зерна и муки по железной дороге из Сибири и, чего никогда раньше не было, с юга России. С января начали действовать льготы еще и для перевозок сои и шрота, что важно для обеспечения хозяйств кормами — и, значит, может благоприятно повлиять на цены на мясо. Снижены пошлины на ввоз в страну некоторых продуктов.
Принято решение «распечатать» интервенционный фонд. Запущен механизм точечного распределения в некоторых регионах фуража и продовольственной пшеницы. Их получат, например, Белгородская, Воронежская области, где действительно есть дефицит зерна. Без этого стабилизировать ситуацию на рынке, на мой взгляд, невозможно.
РГ
В лидеры подорожания в прошлом году вышла гречка. В чем все-таки главная причина такого скачка цен: народ начал паниковать и скупать крупу, журналисты подняли ажиотаж, и на это отреагировали коммерсанты? Или первичной была реакция бизнеса?
Клепач
Вначале все-таки сельхозпроизводители и оптовики подняли цены, а потом началась паника среди потребителей. В 2002 году, напомню, неурожай гречки был еще больше, чем в прошлом году — тогда недобрали примерно 48 процентов. Но в то время цены выросли в 1,6 раза, а сейчас — в 2,8 раза. Получается, на этот раз население платит значительно больше за реакцию рынка и бизнеса.
Но надо сказать — здесь присутствовали и объективные факторы. Аграрии и компании решили компенсировать цены, которые держались до этого почти три года. Тем не менее надо также признать, что рынок рынком, но когда розничные цены взлетают почти в 3 раза, то это серьезный повод разобраться и принять меры. К сожалению, инструментов и рычагов воздействия оказалось не так много, и результативность их еще надо повышать.
РГ
И что можно сделать?
Клепач
Есть два пути. Первый — должно быть достаточное количество гречки, чтобы можно было проводить по ней интервенции. Сейчас в необходимом количестве ее в интервенционном фонде нет. Во-вторых, у регионов и правительства существует право при росте цен на определенные виды продуктов более чем на 30 процентов в течение месяца временно ограничивать или замораживать цены. Но на этот шаг так и не решились. Хотя неявно работа с участниками рынка все же проводилась.
Занять — отдать.
И снова занять
РГ
Во время кризиса государство оказало большую помощь банкам. Теперь они рапортуют, что в прошлом году просто фантастически увеличили свою прибыль. А бизнес жалуется на недоступность кредитов.
Клепач
Я думаю, что, в долгосрочном плане, банки все-таки тоже заинтересованы в развитии экономики. Хотя бы потому, что иначе им просто-напросто не на чем будет зарабатывать. Тем более крупнейшие кредитные организации имеют достаточно амбициозные планы по выходу на внешние рынки, они намерены стать мировыми игроками. А это возможно лишь в том случае, если банки будут расширять свои операции.
И определенное оживление кредитования у нас уже началось — примерно со второй половины прошлого года. За год кредитный портфель банков увеличился на 13-14 процентов. Это вполне оптимистичный результат. При этом сокращались и ставки по кредитам. Другое дело, хотелось бы, чтобы ставки снижались быстрее. Это необходимо для роста экономики. Мы, например, не можем при экспорте самолетов, железнодорожных вагонов или тепловозов предложить такие же финансовые пакеты, как в развитых странах или в том же Китае. У нас слишком дорогой для развития экономики капитал. Он должен дешеветь. Но снижение ставок — это вещь непростая, она в большей степени зависит даже не от инфляции, а от рисков.
РГ
Чем же наши риски больше китайских или европейских?
Клепач
Значительная часть наших предприятий, не относящихся к металлургии и нефтегазовому комплексу, находится на грани платежеспособности. Это прежде всего отрасли, ориентированные на конечный спрос, и машиностроительные производства. Их рентабельность невысока, они отягощены убытками. Как кредитовать в такой ситуации?
К тому же любой инвестиционный проект имеет очень сложные сроки окупаемости. Во время кризиса шла работа с системообразующими предприятиями, и за многие из них бюджет заплатил банкам по полной. Но разрешить удалось только часть проблем, и оставшиеся будут решаться постепенно. Снижению ставок будет способствовать оздоровление предприятий и рост конкуренции за клиентов среди банков. Стоимость ссуд для первоклассных заемщиков уже сейчас составляет 8,7-9 процентов. Правда, для средних и малых предприятий она все-таки значительно выше: 14-18 процентов.
РГ
А для населения ставки снизятся?
Клепач
Думаю, они достаточно быстро выйдут на докризисный уровень — до 14-16 процентов и, может быть, даже ниже. Это реальные цифры на 2011 год.
РГ
Во время кризиса государство вынуждено было оказать помощь предприятиям, набравшим за границей кредитов. Есть какая-то гарантия, что ситуация не повторится?
Клепач
Кредиты, которые перед кризисом брали за рубежом наши крупные компании — металлурги, нефтяники, РЖД, — были одним из ключевых и очень важных факторов роста экономики. Не менее важным, чем высокие цены на нефть. И, в принципе, существовавшая тогда ценовая конъюнктура позволяла им брать ссуды.
Но когда цены упали, многие компании не смогли вернуть кредиты, потому что изменились условия платежей, курсовые соотношения. Государство тогда заявило, что готово подстраховать бизнес. Однако зарезервированный под эти нужды пакет в 50 миллиардов долларов полностью все-таки не понадобился. Большая часть госденег была возвращена. Практически все смогли договориться со своими кредиторами, реструктурировать долги, и, когда стала улучшаться конъюнктура, многие компании погасили ссуды.
Думаю, кризис научил всех быть острожными во внешних заимствованиях. Но тем не менее надо исходить из того, что рост российской экономики будет неизбежно связан с увеличением внешних заимствований. На Западе дешевле условия кредитования, выше объемы средств, которые можно привлечь. А если оценивать планы энергетических компаний, металлургов, то все они связаны с большими инвестициями и с большими заимствованиями.
[…]
РГ
Ваш прогноз как-то влияет на принятие конкретных решений сегодня, завтра, послезавтра? Или это просто пожелание лучшего будущего?
Клепач
С прогнозом связана разработка государственных программ по развитию и модернизации отдельных секторов: здравоохранение, образование, наука, реализация параметров государственной программы вооружений.
Прогноз предполагает разработку определенной бюджетной стратегии. Но здесь у нас пока разные подходы с минфином. По нашим расчетам, с учетом обязательств, взятых государством по пенсионной системе, оборонке, необходимых инвестиций в инфраструктуру, образование и здравоохранение, мы не можем выйти на бездефицитный бюджет без некоторого бюджетного «шока». А он, в свою очередь, может обернуться многими нежелательными социальными и экономическими последствиями. То есть переход к бездефицитному бюджету не позволяет решить задачу инновационного развития. Причем сохранять дефицит придется далеко за рамками 2015 года — возможно, вплоть до 2030 года.
В среднем, по оценке минэкономразвития, дефицит будет составлять около 2 процентов ВВП — и, на наш взгляд, такой уровень можно финансировать. Это, правда, означает, что госдолг вырастет до 30-35 процентов ВВП. Что немного по мировым меркам, по тому же Маастрихтскому соглашению допускается, что величина госдолга может составлять 60 процентов. Однако для нашей страны цена обслуживания долга выше, чем для европейских государств. Это создает определенные риски, на что и обращает внимание минфин. Проблема как раз состоит в том, чтобы найти компромисс между задачами развития, модернизации и их ценой для бюджета.